Продюсер «Ранеток» чуть не спился из-за любви к юной солистке


	Продюсер «Ранеток» чуть не спился из-за любви к юной солистке Дочь Сергея Мильниченко от первого брака оказалась на год старше его нынешней жены Личная жизнь продюсера группы «Ранетки» Сергея Мильниченко недавно оказалась в центре громкого скандала из-за журналистки и певицы Екатерины Гордон. На съемках программы НТВ «Музыкальный ринг» она неожиданно выступила с резкой критикой «Ранеток» и, в частности, недвусмысленно обвинила продюсера в совращении своих малолетних подопечных («ЭГ» № 10, 2011). Возмущенный такой постановкой вопроса, Мильниченко с помощью адвоката Сергея Жорина возбудил в мировом суде Донского района г. Москвы уголовное дело в отношении Гордон по части 2 статьи 130 УК РФ «Оскорбление». А музыкального обозревателя «Экспресс газеты» пригласил на чашку чая к себе домой и, чтобы пресечь дальнейшие пересуды, согласился впервые откровенно рассказать, когда и с кем у него на самом деле были близкие отношения. - Продюсер группы «На-На» Бари Алибасов, у которого вы в 90-х годах работали на студии звукорежиссером и аранжировщиком, рассказывал мне, что вашу первую жену Ларису Алину вы привезли в Москву из родного Томска («ЭГ» № 20, 2009). - На самом деле брак с Ларисой был у меня вторым по счету. Первый раз я женился в 1988 году в Томске. Мою первую жену звали Оксана. Она профессионально занималась танцами. Сейчас она живет и работает в Италии. Там же живет наша дочь Настя, которая родилась в 1989 году. К сожалению, наша совместная жизнь с Оксаной не сложилась. Я был слишком увлечен музыкой и мало времени уделял семье. В результате в 1993 году мы развелись. И моей женой стала Лариса, которую связывала со мной общая музыкальная деятельность. Правда, наши отношения долгое время официально не были оформлены. Мы несколько лет жили гражданским браком и расписались только в 1996 или 1997 году, когда уже обосновались в Москве, и встал вопрос об оформлении прописки. - Откуда у вас вдруг появилась московская жилплощадь, чтобы на ней прописаться? - Естественно, когда в 1993 году мы приехали покорять Москву, у нас вообще ничего не было. Мы с Ларисой каждый день на 5 тысяч рублей покупали джинсы у вьетнамцев и продавали с рук на рынке в Лужниках. Периодически нас гоняла конная милиция, и мы убегали по Лужникам от лошадей. На вырученные деньги мы снимали какое-то убогое жилье и ели в дешевой служебной столовой на 5-м этаже универмага «Московский» у трех вокзалов. О собственном творчестве, ради которого мы стремились в Москву, нам надолго пришлось забыть. Его продвижение требовало немалых вложений. А тут нам самим надо было как-то выживать. Потом я устроился работать на студию к Бари Алибасову, и у меня появились какие-то деньги. Как сейчас помню, снимать однокомнатную квартиру тогда стоило 60 долларов. А я зарабатывал немного побольше. И даже мог что-то откладывать. Сначала я накопил себе на какое-то оборудование, необходимое для работы над музыкой – компьютер, клавиши. А потом мы с Ларисой купили комнату в коммуналке на площади Ильича. Тогда цены на жилье были не такие астрономические, как сейчас. И эта комната обошлась нам всего в 5 или 6 тысяч долларов. Но прописаться в ней смогла только Лариса, на которую юридически была оформлена собственность. А чтобы сделать прописку мне, нам пришлось оформить официальный брак. Такие в то время были глупые порядки. Так или иначе, когда в 1998 году у нас с Ларисой родилась дочь Рассвета, мы уже были законными супругами. - В конце 90-х годов вы начали продвигать собственную группу «Fantasy», в которой пела Лариса. Правда ли, что создать ее вам помог «мальчик-бродяга» Андрей Губин? - Действительно, на начальном этапе Андрей имел отношение к нашей группе. Он познакомился со мной на студии у Бари Алибасова. И пригласил меня к себе на работу в качестве музыкального продюсера. Я записал Андрею альбом «Зима-холода». А в 1998 году ему предложила контракт на семь лет канадская рекорд-компания. Мы поехали в Канаду и начали работать на студии «Пиколло», где записывалась Селин Дион. Андрей настаивал, чтобы к записи привлекли модного шведского саунд-продюсера Макса Мартина. Но он был занят работой с Бритни Спирс и мог приехать только через несколько месяцев. Из-за этого у нас возник конфликт с рекорд-компанией. Канадцы почему-то решили, что во всем виноват я, и стали требовать, чтобы Губин от меня избавился. К чести Андрея, он отказался это сделать. И в 1999 году мы ни с чем вернулись в Москву. Тогда-то я и предложил Губину совместно заняться группой «Fantasy». Но вскоре он потерял интерес к этому проекту. И продвигать его мне пришлось своими силами. За время работы с Губиным я накопил денег и купил для своих родителей квартиру в Медведково. Но родителям в Москве не понравилось, и они вернулись обратно в Томск. Тогда я продал эту квартиру и на вырученные деньги снял и зарядил в эфир пять клипов группы «Fantasy» - «Ты беременна», «Я не девочка», «Ребенок от тебя», «Люди не птицы», «Я буду ждать тебя». Но с группой ничего не происходило, пока мы не заключили контракт с дочерним предприятием «Русского Радио» - компанией «Граммофон Рекордс». Нашу песню «Ты беременна» начали крутить на «Русском радио». И уже на четвертый день нам посыпались предложения о гастролях. - Почему же столь успешно стартовавший проект вскоре заглох? - Произошел какой-то личностный конфликт между кем-то из руководства «Граммофон Рекордс» и программным директором «Русского Радио». На какой-то вечеринке кто-то что-то не так сказал. И хотя с нашей группой это не было никак связано, на следующий день наши песни убрали из эфира. В сложившейся ситуации директор «Граммофон Рекордс» Сергей Балдин поступил по-джентльменски. Обычно артистов, с которыми заключен контракт, держат до последнего. А он сказал: «Я не могу вам гарантировать дальнейшее продвижение проекта. Пока проект еще живой, давайте расторгнем контракт, чтобы вы были свободными!». И мы ушли из «Граммофона» в компанию «Стиль Рекордс». У меня был вагон идей. Но они стали вязнуть в чем-то липком. Вроде мне все улыбались и одобрительно кивали. А никакого движения не происходило. Было ощущение, что мы попали в болото. Мой последний разговор с директором «Стиля» Олегом Лобовым был очень напряженным. Мы старался говорить культурно. Но чувствовалось, что нам хотелось сказать друг другу совсем другие слова. Проговорив полтора часа, мы опять ни к чему не пришли и решили продолжить общение через несколько дней. После этого я ему больше не звонил, и он мне тоже не звонил. Вся эта возня привела к полному развалу группы «Fantasy». И в 2004 году я занялся созданием двух новых коллективов – подростковой группы из девчонок и такой же группы из пацанов. Раньше я уже приходил с этой идей к Лобову в надежде, что он окажет мне поддержку. Но он не проявил никакого интереса. Пришлось начинать все на пустом месте. С пацанской группой у меня как-то не заладилось. Все пацаны, приходившие на кастинг, были какие-то чумазые, в банданах, косухах и черных майках с надписями «Ария» или «Пилот». А я хотел, чтобы группа вызывала положительные эмоции, чтобы не было никакой агрессии и «чернухи». Я сменил 7 или 8 составов, и только недавно нарисовался более-менее подходящий состав, получивший название «Воробьи». А вот девчоночий коллектив удалось собрать почти сразу. Так и появилась группа «Ранетки». - Как на все это реагировала Лариса? Не требовала продолжать раскручивать ее? - Лариса реагировала стойко и терпимо. Ничего не требовала. Ко всему относилась правильно и с пониманием. Наверное, она очень переживала. Возможно, плакала где-то в подушку, когда меня не было рядом. Но она полностью полагалась на меня и доверяла всем моим действиям. «Мы обязательно прорвемся», - все время говорила она. В самом начале становления группы «Ранетки» Лариса помогала мне решать многие вопросы бытового плана – кормила девчонок, ездила с ними по магазинам покупать одежду для первой фотосессии. Они же были еще маленькие – по 14-15 лет. Только двоим было по 17. - Зачем же вы набирали таких малолеток? - Чтобы научить людей хоть как-то слаженно играть в коллективе, нужно, как минимум, 2-3 года. И если взять 23-24-летних ребят, то они сыграются только к 25-26 годам. Для старта это уже слишком поздно. И эстрада, и спорт в последнее время сильно помолодели. Если ты в 15-16 лет не стал чемпионом мира по художественной гимнастике, то ты им уже не станешь. 20-летних чемпионов сейчас не бывает. Нечто похожее происходит и на эстраде. Конечно, если делать фонограммный проект, все упрощается. Но я никаким образом не хотел связываться с фонограммой. Поэтому и искал 13-14-летних. - От Дмитрия Попова из студии «Туки-туки», принимавшего участие в создании первого альбома «Ранеток», я слышал, что первоначальный состав группы несколько отличался от того, который в итоге стал известен широкой публике («ЭГ» № 7, 2010). - Да, в «Ранетках» были две девочки, которые потом ушли – бас-гитаристка Алина Петрова и солистка Лена Гальперина. Они были единственные, кто попал в группу по результатам кастинга. Клавишницу мне сосватали Таня и Саша Огурцовы, с которыми мы дружим семьями. «Наша дочь Женька на фортепиано училась, - сказали они. – Возьми ее в свою группу!». Самым сложным было найти барабанщицу. Я вспомнил, что у Алибасова на одном концерте выходили девушки в гусарских костюмах и маршировали с барабанами. И начал через знакомых искать на них выход. Мне дали один-единственный телефон. Это был телефон Леры Козловой. Гитаристкой я предполагал сделать Лену Гальперину. Начал с ней заниматься. Она девчонка очень талантливая. Бог дал ей харизму и очень узнаваемый голос. Но ей не хватало усидчивости и терпения. После 10 занятий стало понятно, что никаких сдвигов не происходит. «Давай ты будешь просто петь!» - предложил я. Найти другую гитаристку долго не получалось. Чтобы репетиции хоть как-то шли, я сам подыгрывал девчонкам на гитаре. Потом появились сразу две гитаристки – Аня Руднева и Наташа Щелкова. Первоначально я планировал взять только одну из них. Но у Ани лучше получался аккомпанемент. А у Наташи – соло. И решил оставить обеих, чтобы они друг друга дополняли. Летом 2005 года все разъехались на каникулы. А когда через месяц встретились на репетиции, Лена Гальперина неожиданно объявила, что решила уйти из группы, так как репетиции мешают ее учебе в школе. Для меня это был реальный шок. Я как раз договорился с телеканалом MTV, чтобы они прослушали девчонок. «В какое положение ты нас ставишь?! – стал я укорять Лену. - Как же нам теперь быть с прослушиванием?!». «Ничего не знаю», - заявила Гальперина и ушла. Тогда я сказал: «Девчонки! Давайте кто-то из вас попробует петь!». Лучше всего это получилось у Леры Козловой. А потом начались разногласия с Алиной Петровой. Она стала прогуливать репетиции. Могла опоздать на 2-3 часа. Мы с девчонками решили, что так дальше продолжаться не может, и надо ее менять. А все это время я не оставлял попыток собрать группу пацанов. И вместе с очередным парнем на прослушивание пришла Лена Третьякова. Я попросил ее сыграть на гитаре. И сразу понял, что это тот человек, который должен быть в нашем коллективе. На следующий день мы сказали Алине: «Извини, пожалуйста, но работать вместе мы не будем». Она очень сильно переживала, плакала. Девчонки ее успокаивали. В итоге они остались в хороших отношениях. - Если не секрет, на какие средства вы продвигали «Ранеток»? Или у вас нашлась еще одна ненужная квартира? - Вечерами я делал аранжировки для разных исполнителей. На деньги, которые мне за это платили, существовала вся моя семья, и из них же оплачивались все расходы по «Ранеткам». Первые наши репетиции проходили на базе в подвале института новых антибиотиков. Словами невозможно передать – насколько это было ужасное место. Единственным достоинством этой базы были ее администраторы Волк и Курт. За 3 часа они брали всего 150 или 200 рублей. А когда у нас совсем не было денег, они шли нам навстречу и позволяли репетировать в долг. Когда коллектив более-менее сформировался, я стал показывать его разным людям из шоу-бизнеса. Однажды к нам на репетицию пришел продюсер группы «Чайф» Дмитрий Гройсман. Уже не помню, как я его уговорил. Ему понравилось, как девчонки играют. И он устроил им выступление у Валеры Марьянова в программе ТВЦ «Открытый проект». А через неделю после этого эфира мы подписали контракт с компанией «Мегалайнер». Было еще предложение от компании «Монолит». «Мы тебе даем наличные деньги и становимся совладельцами коллектива», - предлагали они. Антон и Лера Гришины из «Мегалайнера» денег мне сразу не давали. Но они сказали: «Мы верим в успех вашего коллектива и тоже хотим быть его совладельцами». От них исходила какая-то хорошая энергетика. И я отдал предпочтение им. Как оказалось, это было правильное решение. Именно ребята из «Мегалайнера» смогли пробить для «Ранеток» участие в аналоге «Фабрики звезд» - программе MTV «Делаем деток». Именно они смогли вставить песню «Зима-зима» в сериал «Солдаты», а потом песни «Мы ранетки» и «Она одна» - в сериал «Кадетство». После этого «Ранетками» заинтересовался продюсер СТС Вячеслав Муругов и предложил снять сериал о том, как девчонки создали свою группу. Я считаю, что на 90% «Ранетки» раскрутились благодаря этому сериалу. Если бы его не было, для раскрутки нам понадобилось бы еще лет пять. А сериал смог все сделать за полтора месяца. - Почему в разгар продвижения «Ранеток» вы ушли из семьи? - Я с утра до ночи занимался «Ранетками». Наверное, Ларисе было трудно смотреть, что я постоянно нахожусь в компании молодых девушек. Если сначала она была для «Ранеток» достаточно близким человеком, то с начала 2006 года она стала очень редко приходить на репетиции и постепенно отстранилась от коллектива. В конце концов, наши отношения рухнули. Я видел, что Ларисе тяжело приходить домой. И мне было тяжело туда приходить. Напряжение с каждым днем нарастало. Стало понятно, что дальше так продолжаться не может. И в конце 2006 года я принял решение уйти. Расставались мы со слезами. «Ты понимаешь, что ты делаешь? – говорила мне Лариса. – Мы же вместе столько всего прошли». «Я не могу себя перебороть», - отвечал ей я. При этом уходить мне было некуда. Я уходил в пустоту. Как я уже говорил, у нас с Ларисой была комната в коммуналке. Но после рождения Рассветы жить всем в одной комнате стало сложно. Я же занимался музыкой. У меня дома стояла аппаратура. А ребенка нужно было по часам укладывать спать. Поэтому мы переехали на съемную квартиру, где были три маленькие комнаты. А комнату в коммуналке сдали. Снимать еще одну квартиру мне было не по карману. Пришлось попросить постояльцев освободить нашу комнату и перебраться туда. Где-то год я жил один в этой коммуналке. Чтобы не скучать, завел себе кошечку. - А как же Лера Козлова, с которой у вас тогда были близкие отношения? Разве она не жила вместе с вами? - Она жила у себя дома с родителями. В то время у нас все только начиналось. Появилась какая-то симпатия. Девушка она красивая. И – раз-раз-раз! – я сам не заметил, как мы начали встречаться. Лера пригласила меня к себе домой. Познакомила со своей семьей. Я стал ездить к ним в гости. В общем, все было хорошо. Но из-за того, что я стал оказывать Лере знаки ухаживания, она почему-то подумала, что теперь она занимает в коллективе какое-то особое положение, и ей можно лишний раз покапризничать. А я совершил ошибку и позволил ей так себя вести. Лера начала всем рулить. После каждого концерта высказывала недовольство, как остальные девчонки вели себя на сцене. В итоге это привело к ужасным последствиям. В какой-то момент я понял, что уже не могу контролировать ситуацию в коллективе. Допустим, я назначал репетицию. А Лера говорила: «Зачем мне репетировать? Я и так все знаю». «Будем репетировать без нее», - говорил я девчонкам. «Ах, вы будете репетировать без меня?!» - начинала возмущаться Лера. И так на ровном месте постоянно возникали скандалы. Поочередно кто-то из девчонок – то Аня, то Женя, то Наташа - что-то не так ей говорил и навлекал на себя ее гнев. «Пусть она уходит из группы! – кричала Лера. – Или я, или она!». Я уже сам был не рад, что приблизил ее к себе. Но обратного пути уже не было. - Почему же вы сразу не предложили ей уйти, как Алине Петровой? - На кону стоял сериал «Ранетки», который тогда только готовился к запуску. Если бы я в тот момент обрубил мои отношения с Лерой и убрал ее из группы, продюсеры сериала могли подумать, что у нас происходит какой-то разброд, и с нами лучше не связываться. А я не хотел из-за моих личных проблем всех подставить и испортить будущее всему коллективу. Нужно было показать, что у нас все нормально. Я сказал девчонкам: «Я буду терпеть до тех пор, пока меня хватит». «Мы тебя понимаем», - сказали они. К осени 2008 года мое терпение уже было на исходе. Я никогда в жизни не пил алкоголь. Первый раз попробовал шампанское только в 33 года. Но тут я реально начал пить. Тогда мы участвовали в еще одном телепроекте – «СТС зажигает суперзвезду». В последних выпусках Лера только пела с «Ранетками» одну песню в самом начале. А когда девчонки садились в жюри и отбирали конкурсантов, ее вместе со всеми уже не было. «У меня болит голова, - говорила она. – Я поехала домой спать». На самом деле все девчонки уставали. Ночами они снимались в сериале. Заканчивали в 7 утра. И к 10 часам уже приезжали на съемки «СТС зажигает суперзвезду». Но все терпели. Коллектив есть коллектив. А Лерка даже на объявление победителей не сочла нужным остаться. В итоге 16 октября у нас с ней произошел очень серьезный конфликт. После этого мы две недели вообще не разговаривали. У нее появилась своя компания. Те люди, которые раньше были для нее чужими, вдруг стали родными. До конфликта, приезжая на съемки сериала в школу, Лера никогда не заходила через центральный вход и все время просила оградить ее от фанатов. А после конфликта все фанаты сразу стали для нее лучшими друзьями. - Лера в своих интервью жаловалась, что вы очень некрасиво с ней расстались. - Единственное, в чем я реально могу себя упрекнуть, - что Лера узнала об увольнении из группы не от меня. 1 ноября у нас был сольный концерт в Лужниках. А с 20 ноября начинался большой гастрольный тур по 50 или 60 городам. Стало понятно, что работать с Лерой дальше будет невозможно, и нужно искать другую барабанщицу. Еще во время проекта «СТС зажигает суперзвезду» я обратил внимание на Нюту Байдавлетову. В одном из выпусков она даже пела вместе с «Ранетками». 20 октября я встретился с ней и ее мамой. У Нюты уже был куплен на 29 октября билет домой в Ставрополь. «Может, ты останешься и будешь у нас барабанщицей?» - предложил я. «Но у вас же есть Лера», - удивилась Нюта. «Лера, скорее всего, больше не будет с нами работать», - объяснил я. Каким-то образом о моем предложении Нюте узнала клавишница из их группы. 1 ноября все участники «СТС зажигает суперзвезду» были приглашены на концерт «Ранеток» в Лужники. И эта клавишница, подойдя за кулисами к Лере, спросила: «А правда, что ты уходишь?». Лера была в шоке. Я-то хотел, чтобы мы отыграли Лужники. А 2 или 3 ноября собирался пойти с Лерой в кафе и все ей объяснить. Получилось реально некрасиво. Тем не менее, в самом первом интервью после ухода из группы Лера не предъявляла мне никаких претензий. Перед тем, как его давать, она позвонила мне и спросила: «Сережа, что мне говорить?». «Говори, что хочешь», - ответил я. И она сказала: «Я сама виновата в том, что произошло. Я очень переживаю, но понимаю, что ничего нельзя вернуть». А потом у нее появился новый продюсер. Ей нужно было как-то заявлять о себе. И тут полилась грязь в адрес «Ранеток». Лера раздула все так, что против нее был вселенский заговор, что девчонки выпинывали ее из группы и т.д. В общем, начала нести какой-то бред. Подговаривала детей-поклонников рвать плакаты группы «Ранетки» и пикетировать компанию «Мегалайнер», которая сделала ее популярной. Я позвонил Лере и спросил: «Зачем ты это делаешь?». На что она мне ответила: «Ты же понимаешь, это грязный шоу-бизнес». Но до этого момента у нас не было никаких грязных пиар-историй. И мы бы дальше без них обошлись. Я и так два с половиной года терпимо переносил обвинения во всех смертельных грехах и не вмешивался ни в какие конфликты. Я не хотел этой грязной возни. И девчонок просил никак не комментировать ее высказывания. Ну, хочет Лера облить их грязью – пусть обливает! По-любому – что бы они ни говорили – это будет выглядеть так, что они оправдываются. При том, что девчонки тут вообще были не при чем. Они сами оказались жертвами сложившейся ситуации. - Как же после всего, что произошло с Лерой, вы решились завести близкие отношения с другой участницей «Ранеток» Наташей Щелковой, которая в 2009 году стала вашей женой? Не боялись второй раз наступить на те же грабли? - Тут совсем другая история. Знаете, говорят, для того, чтобы ощутить свободу, нужно побывать в тюрьме. Так вот для меня Наташа – это свобода. Раньше я был как будто слепой. Мне светили, но я ничего не видел. А потом я внезапно прозрел и понял: «Вот человек, который мне нужен!». Когда люди знакомятся, они хотят друг другу понравиться. Мы же с девчонками после нескольких лет работы друг друга знали как облупленных – кто что ест, как спит, как чешет нос или ухо, каким дезодорантом пользуется и т.д. И мне не надо было думать – как я выгляжу, побрился ли я, почистил ли я зубы. У нас с Наташей сразу сложилось полное взаимопонимание. Бывало, только вдыхаешь, чтобы что-то спросить, и уже слышишь ответ. Что-то делаешь и уже знаешь, какая будет реакция. Я уверен, что по-другому уже не будет. Сейчас я на самом деле счастлив. Я достиг полного душевного благополучия, о котором прежде и мечтать не мог. - Ходили слухи, что родители Наташи были категорически против вашей свадьбы из-за большой разницы в возрасте: вы родились в 1966 году, а Наташа – в 1990 году. - На самом деле с Наташиными родителями у меня не было никаких проблем. Они очень хорошие люди. Тоже музыканты. Когда я пришел к ним просить руки их дочери, мама Наташи сказала: «Ну, привет, сынок! Давно мечтала о таком ребенке». А все эти слухи, видимо, появились из-за того, что Наташиных родителей не было на нашей регистрации в ЗАГСе. Они в это время встречали гостей на корабле, где проходило торжество. А журналисты подумали, что у нас какие-то разногласия, и стали это раздувать. Моих родителей на свадьбе вообще не было. Они уже старенькие, и им было трудно добраться в Москву из Томска. Так в каком-то издании написали: «Мильниченко даже не пригласил своих родителей на свадьбу». Ну, откуда они взяли такую информацию?! - А личную жизнь других участниц группы вы как-то контролируете? - Нет, в этом плане у нас полная свобода. Я не требую, как некоторые продюсеры, чтобы девочки ни с кем не встречались и не выходили замуж. Из всех участниц «Ранеток» на данный момент не занято сердце только у самой младшей – Нюты Байдавлетовой. Женя Огурцова с прошлого года замужем за музыкантом Павлом Авериным. Аня Руднева собирается замуж осенью. Ей недавно сделал официальное предложение актер Павел Сердюк, известный по сериалу «Моя прекрасная няня». Лена Третьякова встречается с певцом Димой Пряновым, с которым я сотрудничаю как саунд-продюсер. Даже если кто-то из девочек забеременеет и уйдет в декрет, я возражать не буду. Да, это может нарушить работу всего коллектива. Но, по моему мнению, личная жизнь важнее, чем какие-то контрактные обязательства. В конце концов, если девчонки захотят выйти замуж и родить, они все равно это сделают вне зависимости от того, будут ли подписаны контракты или нет. Никакая бумажка их не остановит. А заставлять девчонок, как в некоторых коллективах, делать аборты – это грех, который я себе на душу никогда не возьму.

Дочь Сергея Мильниченко от первого брака оказалась на год старше его нынешней жены

Личная жизнь продюсера группы «Ранетки» Сергея Мильниченко недавно оказалась в центре громкого скандала из-за журналистки и певицы Екатерины Гордон. На съемках программы НТВ «Музыкальный ринг» она неожиданно выступила с резкой критикой «Ранеток» и, в частности, недвусмысленно обвинила продюсера в совращении своих малолетних подопечных («ЭГ» № 10, 2011). Возмущенный такой постановкой вопроса, Мильниченко с помощью адвоката Сергея Жорина возбудил в мировом суде Донского района г. Москвы уголовное дело в отношении Гордон по части 2 статьи 130 УК РФ «Оскорбление». А музыкального обозревателя «Экспресс газеты» пригласил на чашку чая к себе домой и, чтобы пресечь дальнейшие пересуды, согласился впервые откровенно рассказать, когда и с кем у него на самом деле были близкие отношения.

- Продюсер группы «На-На» Бари Алибасов, у которого вы в 90-х годах работали на студии звукорежиссером и аранжировщиком, рассказывал мне, что вашу первую жену Ларису Алину вы привезли в Москву из родного Томска («ЭГ» № 20, 2009).

- На самом деле брак с Ларисой был у меня вторым по счету. Первый раз я женился в 1988 году в Томске. Мою первую жену звали Оксана. Она профессионально занималась танцами. Сейчас она живет и работает в Италии. Там же живет наша дочь Настя, которая родилась в 1989 году. К сожалению, наша совместная жизнь с Оксаной не сложилась. Я был слишком увлечен музыкой и мало времени уделял семье. В результате в 1993 году мы развелись. И моей женой стала Лариса, которую связывала со мной общая музыкальная деятельность. Правда, наши отношения долгое время официально не были оформлены. Мы несколько лет жили гражданским браком и расписались только в 1996 или 1997 году, когда уже обосновались в Москве, и встал вопрос об оформлении прописки.

- Откуда у вас вдруг появилась московская жилплощадь, чтобы на ней прописаться?

- Естественно, когда в 1993 году мы приехали покорять Москву, у нас вообще ничего не было. Мы с Ларисой каждый день на 5 тысяч рублей покупали джинсы у вьетнамцев и продавали с рук на рынке в Лужниках. Периодически нас гоняла конная милиция, и мы убегали по Лужникам от лошадей. На вырученные деньги мы снимали какое-то убогое жилье и ели в дешевой служебной столовой на 5-м этаже универмага «Московский» у трех вокзалов. О собственном творчестве, ради которого мы стремились в Москву, нам надолго пришлось забыть. Его продвижение требовало немалых вложений. А тут нам самим надо было как-то выживать. Потом я устроился работать на студию к Бари Алибасову, и у меня появились какие-то деньги. Как сейчас помню, снимать однокомнатную квартиру тогда стоило 60 долларов. А я зарабатывал немного побольше. И даже мог что-то откладывать. Сначала я накопил себе на какое-то оборудование, необходимое для работы над музыкой – компьютер, клавиши. А потом мы с Ларисой купили комнату в коммуналке на площади Ильича. Тогда цены на жилье были не такие астрономические, как сейчас. И эта комната обошлась нам всего в 5 или 6 тысяч долларов. Но прописаться в ней смогла только Лариса, на которую юридически была оформлена собственность. А чтобы сделать прописку мне, нам пришлось оформить официальный брак. Такие в то время были глупые порядки. Так или иначе, когда в 1998 году у нас с Ларисой родилась дочь Рассвета, мы уже были законными супругами.

- В конце 90-х годов вы начали продвигать собственную группу «Fantasy», в которой пела Лариса. Правда ли, что создать ее вам помог «мальчик-бродяга» Андрей Губин?

- Действительно, на начальном этапе Андрей имел отношение к нашей группе. Он познакомился со мной на студии у Бари Алибасова. И пригласил меня к себе на работу в качестве музыкального продюсера. Я записал Андрею альбом «Зима-холода». А в 1998 году ему предложила контракт на семь лет канадская рекорд-компания. Мы поехали в Канаду и начали работать на студии «Пиколло», где записывалась Селин Дион. Андрей настаивал, чтобы к записи привлекли модного шведского саунд-продюсера Макса Мартина. Но он был занят работой с Бритни Спирс и мог приехать только через несколько месяцев. Из-за этого у нас возник конфликт с рекорд-компанией. Канадцы почему-то решили, что во всем виноват я, и стали требовать, чтобы Губин от меня избавился. К чести Андрея, он отказался это сделать. И в 1999 году мы ни с чем вернулись в Москву. Тогда-то я и предложил Губину совместно заняться группой «Fantasy». Но вскоре он потерял интерес к этому проекту. И продвигать его мне пришлось своими силами. За время работы с Губиным я накопил денег и купил для своих родителей квартиру в Медведково. Но родителям в Москве не понравилось, и они вернулись обратно в Томск. Тогда я продал эту квартиру и на вырученные деньги снял и зарядил в эфир пять клипов группы «Fantasy» - «Ты беременна», «Я не девочка», «Ребенок от тебя», «Люди не птицы», «Я буду ждать тебя». Но с группой ничего не происходило, пока мы не заключили контракт с дочерним предприятием «Русского Радио» - компанией «Граммофон Рекордс». Нашу песню «Ты беременна» начали крутить на «Русском радио». И уже на четвертый день нам посыпались предложения о гастролях.

- Почему же столь успешно стартовавший проект вскоре заглох?

- Произошел какой-то личностный конфликт между кем-то из руководства «Граммофон Рекордс» и программным директором «Русского Радио». На какой-то вечеринке кто-то что-то не так сказал. И хотя с нашей группой это не было никак связано, на следующий день наши песни убрали из эфира. В сложившейся ситуации директор «Граммофон Рекордс» Сергей Балдин поступил по-джентльменски. Обычно артистов, с которыми заключен контракт, держат до последнего. А он сказал: «Я не могу вам гарантировать дальнейшее продвижение проекта. Пока проект еще живой, давайте расторгнем контракт, чтобы вы были свободными!». И мы ушли из «Граммофона» в компанию «Стиль Рекордс». У меня был вагон идей. Но они стали вязнуть в чем-то липком. Вроде мне все улыбались и одобрительно кивали. А никакого движения не происходило. Было ощущение, что мы попали в болото. Мой последний разговор с директором «Стиля» Олегом Лобовым был очень напряженным. Мы старался говорить культурно. Но чувствовалось, что нам хотелось сказать друг другу совсем другие слова. Проговорив полтора часа, мы опять ни к чему не пришли и решили продолжить общение через несколько дней. После этого я ему больше не звонил, и он мне тоже не звонил. Вся эта возня привела к полному развалу группы «Fantasy». И в 2004 году я занялся созданием двух новых коллективов – подростковой группы из девчонок и такой же группы из пацанов. Раньше я уже приходил с этой идей к Лобову в надежде, что он окажет мне поддержку. Но он не проявил никакого интереса. Пришлось начинать все на пустом месте. С пацанской группой у меня как-то не заладилось. Все пацаны, приходившие на кастинг, были какие-то чумазые, в банданах, косухах и черных майках с надписями «Ария» или «Пилот». А я хотел, чтобы группа вызывала положительные эмоции, чтобы не было никакой агрессии и «чернухи». Я сменил 7 или 8 составов, и только недавно нарисовался более-менее подходящий состав, получивший название «Воробьи». А вот девчоночий коллектив удалось собрать почти сразу. Так и появилась группа «Ранетки».

- Как на все это реагировала Лариса? Не требовала продолжать раскручивать ее?

- Лариса реагировала стойко и терпимо. Ничего не требовала. Ко всему относилась правильно и с пониманием. Наверное, она очень переживала. Возможно, плакала где-то в подушку, когда меня не было рядом. Но она полностью полагалась на меня и доверяла всем моим действиям. «Мы обязательно прорвемся», - все время говорила она. В самом начале становления группы «Ранетки» Лариса помогала мне решать многие вопросы бытового плана – кормила девчонок, ездила с ними по магазинам покупать одежду для первой фотосессии. Они же были еще маленькие – по 14-15 лет. Только двоим было по 17.

- Зачем же вы набирали таких малолеток?

- Чтобы научить людей хоть как-то слаженно играть в коллективе, нужно, как минимум, 2-3 года. И если взять 23-24-летних ребят, то они сыграются только к 25-26 годам. Для старта это уже слишком поздно. И эстрада, и спорт в последнее время сильно помолодели. Если ты в 15-16 лет не стал чемпионом мира по художественной гимнастике, то ты им уже не станешь. 20-летних чемпионов сейчас не бывает. Нечто похожее происходит и на эстраде. Конечно, если делать фонограммный проект, все упрощается. Но я никаким образом не хотел связываться с фонограммой. Поэтому и искал 13-14-летних.

- От Дмитрия Попова из студии «Туки-туки», принимавшего участие в создании первого альбома «Ранеток», я слышал, что первоначальный состав группы несколько отличался от того, который в итоге стал известен широкой публике («ЭГ» № 7, 2010).

- Да, в «Ранетках» были две девочки, которые потом ушли – бас-гитаристка Алина Петрова и солистка Лена Гальперина. Они были единственные, кто попал в группу по результатам кастинга. Клавишницу мне сосватали Таня и Саша Огурцовы, с которыми мы дружим семьями. «Наша дочь Женька на фортепиано училась, - сказали они. – Возьми ее в свою группу!». Самым сложным было найти барабанщицу. Я вспомнил, что у Алибасова на одном концерте выходили девушки в гусарских костюмах и маршировали с барабанами. И начал через знакомых искать на них выход. Мне дали один-единственный телефон. Это был телефон Леры Козловой. Гитаристкой я предполагал сделать Лену Гальперину. Начал с ней заниматься. Она девчонка очень талантливая. Бог дал ей харизму и очень узнаваемый голос. Но ей не хватало усидчивости и терпения. После 10 занятий стало понятно, что никаких сдвигов не происходит. «Давай ты будешь просто петь!» - предложил я. Найти другую гитаристку долго не получалось. Чтобы репетиции хоть как-то шли, я сам подыгрывал девчонкам на гитаре. Потом появились сразу две гитаристки – Аня Руднева и Наташа Щелкова. Первоначально я планировал взять только одну из них. Но у Ани лучше получался аккомпанемент. А у Наташи – соло. И решил оставить обеих, чтобы они друг друга дополняли. Летом 2005 года все разъехались на каникулы. А когда через месяц встретились на репетиции, Лена Гальперина неожиданно объявила, что решила уйти из группы, так как репетиции мешают ее учебе в школе. Для меня это был реальный шок. Я как раз договорился с телеканалом MTV, чтобы они прослушали девчонок. «В какое положение ты нас ставишь?! – стал я укорять Лену. - Как же нам теперь быть с прослушиванием?!». «Ничего не знаю», - заявила Гальперина и ушла. Тогда я сказал: «Девчонки! Давайте кто-то из вас попробует петь!». Лучше всего это получилось у Леры Козловой. А потом начались разногласия с Алиной Петровой. Она стала прогуливать репетиции. Могла опоздать на 2-3 часа. Мы с девчонками решили, что так дальше продолжаться не может, и надо ее менять. А все это время я не оставлял попыток собрать группу пацанов. И вместе с очередным парнем на прослушивание пришла Лена Третьякова. Я попросил ее сыграть на гитаре. И сразу понял, что это тот человек, который должен быть в нашем коллективе. На следующий день мы сказали Алине: «Извини, пожалуйста, но работать вместе мы не будем». Она очень сильно переживала, плакала. Девчонки ее успокаивали. В итоге они остались в хороших отношениях.

- Если не секрет, на какие средства вы продвигали «Ранеток»? Или у вас нашлась еще одна ненужная квартира?

- Вечерами я делал аранжировки для разных исполнителей. На деньги, которые мне за это платили, существовала вся моя семья, и из них же оплачивались все расходы по «Ранеткам». Первые наши репетиции проходили на базе в подвале института новых антибиотиков. Словами невозможно передать – насколько это было ужасное место. Единственным достоинством этой базы были ее администраторы Волк и Курт. За 3 часа они брали всего 150 или 200 рублей. А когда у нас совсем не было денег, они шли нам навстречу и позволяли репетировать в долг. Когда коллектив более-менее сформировался, я стал показывать его разным людям из шоу-бизнеса. Однажды к нам на репетицию пришел продюсер группы «Чайф» Дмитрий Гройсман. Уже не помню, как я его уговорил. Ему понравилось, как девчонки играют. И он устроил им выступление у Валеры Марьянова в программе ТВЦ «Открытый проект». А через неделю после этого эфира мы подписали контракт с компанией «Мегалайнер». Было еще предложение от компании «Монолит». «Мы тебе даем наличные деньги и становимся совладельцами коллектива», - предлагали они. Антон и Лера Гришины из «Мегалайнера» денег мне сразу не давали. Но они сказали: «Мы верим в успех вашего коллектива и тоже хотим быть его совладельцами». От них исходила какая-то хорошая энергетика. И я отдал предпочтение им. Как оказалось, это было правильное решение. Именно ребята из «Мегалайнера» смогли пробить для «Ранеток» участие в аналоге «Фабрики звезд» - программе MTV «Делаем деток». Именно они смогли вставить песню «Зима-зима» в сериал «Солдаты», а потом песни «Мы ранетки» и «Она одна» - в сериал «Кадетство». После этого «Ранетками» заинтересовался продюсер СТС Вячеслав Муругов и предложил снять сериал о том, как девчонки создали свою группу. Я считаю, что на 90% «Ранетки» раскрутились благодаря этому сериалу. Если бы его не было, для раскрутки нам понадобилось бы еще лет пять. А сериал смог все сделать за полтора месяца.

- Почему в разгар продвижения «Ранеток» вы ушли из семьи?

- Я с утра до ночи занимался «Ранетками». Наверное, Ларисе было трудно смотреть, что я постоянно нахожусь в компании молодых девушек. Если сначала она была для «Ранеток» достаточно близким человеком, то с начала 2006 года она стала очень редко приходить на репетиции и постепенно отстранилась от коллектива. В конце концов, наши отношения рухнули. Я видел, что Ларисе тяжело приходить домой. И мне было тяжело туда приходить. Напряжение с каждым днем нарастало. Стало понятно, что дальше так продолжаться не может. И в конце 2006 года я принял решение уйти. Расставались мы со слезами. «Ты понимаешь, что ты делаешь? – говорила мне Лариса. – Мы же вместе столько всего прошли». «Я не могу себя перебороть», - отвечал ей я. При этом уходить мне было некуда. Я уходил в пустоту. Как я уже говорил, у нас с Ларисой была комната в коммуналке. Но после рождения Рассветы жить всем в одной комнате стало сложно. Я же занимался музыкой. У меня дома стояла аппаратура. А ребенка нужно было по часам укладывать спать. Поэтому мы переехали на съемную квартиру, где были три маленькие комнаты. А комнату в коммуналке сдали. Снимать еще одну квартиру мне было не по карману. Пришлось попросить постояльцев освободить нашу комнату и перебраться туда. Где-то год я жил один в этой коммуналке. Чтобы не скучать, завел себе кошечку.

- А как же Лера Козлова, с которой у вас тогда были близкие отношения? Разве она не жила вместе с вами? -

Она жила у себя дома с родителями. В то время у нас все только начиналось. Появилась какая-то симпатия. Девушка она красивая. И – раз-раз-раз! – я сам не заметил, как мы начали встречаться. Лера пригласила меня к себе домой. Познакомила со своей семьей. Я стал ездить к ним в гости. В общем, все было хорошо. Но из-за того, что я стал оказывать Лере знаки ухаживания, она почему-то подумала, что теперь она занимает в коллективе какое-то особое положение, и ей можно лишний раз покапризничать. А я совершил ошибку и позволил ей так себя вести. Лера начала всем рулить. После каждого концерта высказывала недовольство, как остальные девчонки вели себя на сцене. В итоге это привело к ужасным последствиям. В какой-то момент я понял, что уже не могу контролировать ситуацию в коллективе. Допустим, я назначал репетицию. А Лера говорила: «Зачем мне репетировать? Я и так все знаю». «Будем репетировать без нее», - говорил я девчонкам. «Ах, вы будете репетировать без меня?!» - начинала возмущаться Лера. И так на ровном месте постоянно возникали скандалы. Поочередно кто-то из девчонок – то Аня, то Женя, то Наташа - что-то не так ей говорил и навлекал на себя ее гнев. «Пусть она уходит из группы! – кричала Лера. – Или я, или она!». Я уже сам был не рад, что приблизил ее к себе. Но обратного пути уже не было.

- Почему же вы сразу не предложили ей уйти, как Алине Петровой?

- На кону стоял сериал «Ранетки», который тогда только готовился к запуску. Если бы я в тот момент обрубил мои отношения с Лерой и убрал ее из группы, продюсеры сериала могли подумать, что у нас происходит какой-то разброд, и с нами лучше не связываться. А я не хотел из-за моих личных проблем всех подставить и испортить будущее всему коллективу. Нужно было показать, что у нас все нормально. Я сказал девчонкам: «Я буду терпеть до тех пор, пока меня хватит». «Мы тебя понимаем», - сказали они. К осени 2008 года мое терпение уже было на исходе. Я никогда в жизни не пил алкоголь. Первый раз попробовал шампанское только в 33 года. Но тут я реально начал пить. Тогда мы участвовали в еще одном телепроекте – «СТС зажигает суперзвезду». В последних выпусках Лера только пела с «Ранетками» одну песню в самом начале. А когда девчонки садились в жюри и отбирали конкурсантов, ее вместе со всеми уже не было. «У меня болит голова, - говорила она. – Я поехала домой спать». На самом деле все девчонки уставали. Ночами они снимались в сериале. Заканчивали в 7 утра. И к 10 часам уже приезжали на съемки «СТС зажигает суперзвезду». Но все терпели. Коллектив есть коллектив. А Лерка даже на объявление победителей не сочла нужным остаться. В итоге 16 октября у нас с ней произошел очень серьезный конфликт. После этого мы две недели вообще не разговаривали. У нее появилась своя компания. Те люди, которые раньше были для нее чужими, вдруг стали родными. До конфликта, приезжая на съемки сериала в школу, Лера никогда не заходила через центральный вход и все время просила оградить ее от фанатов. А после конфликта все фанаты сразу стали для нее лучшими друзьями.

- Лера в своих интервью жаловалась, что вы очень некрасиво с ней расстались.

- Единственное, в чем я реально могу себя упрекнуть, - что Лера узнала об увольнении из группы не от меня. 1 ноября у нас был сольный концерт в Лужниках. А с 20 ноября начинался большой гастрольный тур по 50 или 60 городам. Стало понятно, что работать с Лерой дальше будет невозможно, и нужно искать другую барабанщицу. Еще во время проекта «СТС зажигает суперзвезду» я обратил внимание на Нюту Байдавлетову. В одном из выпусков она даже пела вместе с «Ранетками». 20 октября я встретился с ней и ее мамой. У Нюты уже был куплен на 29 октября билет домой в Ставрополь. «Может, ты останешься и будешь у нас барабанщицей?» - предложил я. «Но у вас же есть Лера», - удивилась Нюта. «Лера, скорее всего, больше не будет с нами работать», - объяснил я. Каким-то образом о моем предложении Нюте узнала клавишница из их группы. 1 ноября все участники «СТС зажигает суперзвезду» были приглашены на концерт «Ранеток» в Лужники. И эта клавишница, подойдя за кулисами к Лере, спросила: «А правда, что ты уходишь?». Лера была в шоке. Я-то хотел, чтобы мы отыграли Лужники. А 2 или 3 ноября собирался пойти с Лерой в кафе и все ей объяснить. Получилось реально некрасиво. Тем не менее, в самом первом интервью после ухода из группы Лера не предъявляла мне никаких претензий. Перед тем, как его давать, она позвонила мне и спросила: «Сережа, что мне говорить?». «Говори, что хочешь», - ответил я. И она сказала: «Я сама виновата в том, что произошло. Я очень переживаю, но понимаю, что ничего нельзя вернуть». А потом у нее появился новый продюсер. Ей нужно было как-то заявлять о себе. И тут полилась грязь в адрес «Ранеток». Лера раздула все так, что против нее был вселенский заговор, что девчонки выпинывали ее из группы и т.д. В общем, начала нести какой-то бред. Подговаривала детей-поклонников рвать плакаты группы «Ранетки» и пикетировать компанию «Мегалайнер», которая сделала ее популярной. Я позвонил Лере и спросил: «Зачем ты это делаешь?». На что она мне ответила: «Ты же понимаешь, это грязный шоу-бизнес». Но до этого момента у нас не было никаких грязных пиар-историй. И мы бы дальше без них обошлись. Я и так два с половиной года терпимо переносил обвинения во всех смертельных грехах и не вмешивался ни в какие конфликты. Я не хотел этой грязной возни. И девчонок просил никак не комментировать ее высказывания. Ну, хочет Лера облить их грязью – пусть обливает! По-любому – что бы они ни говорили – это будет выглядеть так, что они оправдываются. При том, что девчонки тут вообще были не при чем. Они сами оказались жертвами сложившейся ситуации.

- Как же после всего, что произошло с Лерой, вы решились завести близкие отношения с другой участницей «Ранеток» Наташей Щелковой, которая в 2009 году стала вашей женой? Не боялись второй раз наступить на те же грабли?

- Тут совсем другая история. Знаете, говорят, для того, чтобы ощутить свободу, нужно побывать в тюрьме. Так вот для меня Наташа – это свобода. Раньше я был как будто слепой. Мне светили, но я ничего не видел. А потом я внезапно прозрел и понял: «Вот человек, который мне нужен!». Когда люди знакомятся, они хотят друг другу понравиться. Мы же с девчонками после нескольких лет работы друг друга знали как облупленных – кто что ест, как спит, как чешет нос или ухо, каким дезодорантом пользуется и т.д. И мне не надо было думать – как я выгляжу, побрился ли я, почистил ли я зубы. У нас с Наташей сразу сложилось полное взаимопонимание. Бывало, только вдыхаешь, чтобы что-то спросить, и уже слышишь ответ. Что-то делаешь и уже знаешь, какая будет реакция. Я уверен, что по-другому уже не будет. Сейчас я на самом деле счастлив. Я достиг полного душевного благополучия, о котором прежде и мечтать не мог.

- Ходили слухи, что родители Наташи были категорически против вашей свадьбы из-за большой разницы в возрасте: вы родились в 1966 году, а Наташа – в 1990 году.

- На самом деле с Наташиными родителями у меня не было никаких проблем. Они очень хорошие люди. Тоже музыканты. Когда я пришел к ним просить руки их дочери, мама Наташи сказала: «Ну, привет, сынок! Давно мечтала о таком ребенке». А все эти слухи, видимо, появились из-за того, что Наташиных родителей не было на нашей регистрации в ЗАГСе. Они в это время встречали гостей на корабле, где проходило торжество. А журналисты подумали, что у нас какие-то разногласия, и стали это раздувать. Моих родителей на свадьбе вообще не было. Они уже старенькие, и им было трудно добраться в Москву из Томска. Так в каком-то издании написали: «Мильниченко даже не пригласил своих родителей на свадьбу». Ну, откуда они взяли такую информацию?!

- А личную жизнь других участниц группы вы как-то контролируете?

- Нет, в этом плане у нас полная свобода. Я не требую, как некоторые продюсеры, чтобы девочки ни с кем не встречались и не выходили замуж. Из всех участниц «Ранеток» на данный момент не занято сердце только у самой младшей – Нюты Байдавлетовой. Женя Огурцова с прошлого года замужем за музыкантом Павлом Авериным. Аня Руднева собирается замуж осенью. Ей недавно сделал официальное предложение актер Павел Сердюк, известный по сериалу «Моя прекрасная няня». Лена Третьякова встречается с певцом Димой Пряновым, с которым я сотрудничаю как саунд-продюсер. Даже если кто-то из девочек забеременеет и уйдет в декрет, я возражать не буду. Да, это может нарушить работу всего коллектива. Но, по моему мнению, личная жизнь важнее, чем какие-то контрактные обязательства. В конце концов, если девчонки захотят выйти замуж и родить, они все равно это сделают вне зависимости от того, будут ли подписаны контракты или нет. Никакая бумажка их не остановит. А заставлять девчонок, как в некоторых коллективах, делать аборты – это грех, который я себе на душу никогда не возьму.