Ник Рок-н-Ролл: Мне хочется окунуться в дикую атмосферу!


	Ник Рок-н-Ролл: Мне хочется окунуться в дикую атмосферу! Ник Рок-н-Ролл рассказал перед последним московским фестивалем в честь дня своего рождения, что его конфликт с «Нашим Радио» исчерпан, и он теперь ищет музыкантов с дикой музыкой вне Москвы. 6 и 7 августа пройдет очередной фестиваль Ника Рок-н-Ролла, который обещает стать последним таким фестивалем в Москве. Два дня на сценах клубов Glastonberry и «Проект О.Г.И.» будет петь сам Ник с разными аккомпанирующими составами, самые «дикие» молодые музыканты разных жанров, Ник сыграет моноспектакль и сядет за диджейские вертушки. Словом, будет та феерия, что обычно зовется Ник Рок-н-Ролл и все-все-все. - Я буду петь сразу в трех группах – The Vivisectors, «Трите души» и Ciclofilidea. Кроме того, 7 августа в «Проекте ОГИ» я выйду в моноспектале «20 минут, которые потрясли мой мозг». Я буду один, без музыкантов. Отчасти это отсылка к знаменитому актеру Качалову, он увлекался подобными вещами одно время. У меня – что вылепится, то вылепится. Но все будет от сердца! От дикого сердца. Есть метафоры – сердечная боль, сердечные отношения. На мой взгляд, у человека сердце все-таки дикое. - Почему заявлен заключительный фестиваль в Москве? - Меня перестала устраивать энергетика города Москва. В свое время в ГДР была телепередача «Пестрый котел», и мне Москва сейчас напоминает именно такой пестрый котел. В ней можно увидеть афиши Роберта Планта или The Doors, что само по себе неплохо. Но я – индивидуалист. Это последний фестиваль в Москве, но в других городах все будет! Следующий на очереди – мой родной город Оренбург. Было много городов, в которых я жил, которые меня хлебосольно принимали. Тюмень, Владивосток, до Риги я вряд ли доеду. - Вот только москвичи вряд ли куда-либо доедут... - Как раз тот случай, когда надо приглашать москвичей на фестиваль, приглашать спецгостей. - Ты же обитаешь сейчас по большей части в Вышнем Волочке. Почему не сделать там опен-эйр? - Как я выяснил, в каждом мелком городе есть свои мелкие монополии. И для Вышнего Волочка я являюсь, как ни смешно, москвичом, о котором все говорят. Есть свои терки, свои анклавы… А опен-эйры я не очень люблю. Мне нужны сцена, партер, галерка. Мне нужна крыша. Я родился в три минуты первого пополуночи, поэтому фестиваль идет два дня. Все участники фестиваля – разноплановые. Например, там будет Леха Афимьинский – это фактически шансон. Я буду ведущим дискотеки, как Nick Dance, - вводить слушателей в историю музыки 80-х. - В чем принцип отбора музыкантов? - Я выбирал по сердцу. Я вижу людей – а сцена такое образование, которое невозможно обмануть. Возможно, кто-то будет выходить на сцену и читать стихи. Сцена-то свободная! Я не могу не сказать, что этот фестиваль будет посвящен 80-м годам, когда ко мне в Симферополь приезжали люди со странным внешним видом, когда за этот внешний вид били и могли даже убить. Это было время панков и хиппи. Я хочу рассказать об этом времени. Я видел, как в московских отделениях милиции насиловали девчонок, особенно хиппи. И я ничего не мог поделать, потому что был за решеткой. Я кричал: «Пидоры, что вы делаете?!» 108 отделение милиции – отдельная история, и об этом надо помнить… Есть идея возродить фестиваль женского вокала «Сирин» в качестве международного. Как-то культурный атташе посольства Венгрии был у меня на фестивале «Сирин», и увидел там группу «Дети Пикассо». Сейчас они в Венгрии, - все в мире взаимосвязано. Я не говорю, что меня никогда не будет в Москве, потому что это неправда. Мы записали с AzZzA новый альбом «Чернильные песни для белых камней». AzZzA – это гитарист одной в свое время очень успешной группы. Альбом будет двойной – собственно CD и видеофильм, работа над которым уже ведется. Это совершенно новая для меня работа, как по музыке, так и по тексту. Я пишу тексты на музыку, буквально прямо в процессе записи. - Много слухов ходит о твоем разрыве с группой «Трите души». - Я с ними продолжаю сотрудничать. Но за последние годы в недрах «Трите души» не появилось ни одной новой песни! Я рассматриваю «Трите души» как состав, с которым мы можем ездить по гастролям. Но я хочу экспериментов. Меня интересуют новые группы, новые звуки. - Твой недавний визит на «Наше Радио» к Андрею Бухарину поставил точку в твоем конфликте с радиостанцией? - Да, все в прошлом. Тем более, что там внутри произошла реконструкция, реорганизация… Мне было очень обидно, когда я в прошлом году на «Нашествии» представлял Тверскую область, и не увидел ни одного журналиста у сцены, ни одной телекомпании. Но Тверь вообще особый город. Более снобистского города я не видел даже во времена расцвета Свердловского рок-клуба в Екатеринбурге. Но как можно сравнивать Тверь и Екатеринбург по рок-н-роллу? Это несравнимое. - Ты обращаешься к 80-м годам. Сейчас многие считают, что нынешнее состояние общества – реинкарнация 80-х. - А я не согласен. Сегодняшнее время – это кисель. Игрушечные парады на Манежной площади… Время игрушек. Игрушечные марши ура-патриотов. В 80-м году в Ялте отменили рок-фестиваль, и Миша Борзыкин поднял всю местную интеллигенцию, и дошли до обкома партии, и фестиваль разрешили. Нет, конечно, время кисельное. - Сейчас фестивали закрывают росписью одного мелкого чиновника. Неужели раньше свободы было больше? - Скорее всего, так. В тоталитарной системе выбрасывается больше адреналина. Сейчас каждый живет сам по себе, в своем сливочном креме. Главное, чтобы человеку было хорошо. Но сейчас очень многим плохо! Продавщица в Вышнем Волочке, получающая 6 тысяч рублей в месяц, рада этим деньгам. У меня знакомый в Волочке работает начальником охраны супермаркета, и получает 12 тысяч рублей. Вокруг абсурд. Мы делали фестиваль-презентацию DVD в Волочке, и только из-за того, что афиши фестиваля были не цветные, владелец клуба запретил нам его проводить! Что им руководило!? Многие молодые музыканты спрашивают у меня, как добиться успеха. Я отвечаю, что группа должна быть сектой. Только тогда можно добиться успеха. Надо слушать 70-80-е, и уметь миксовать их с сегодняшним временем. Я делаю безумие, но у меня есть фабула. Печально, когда у молодых я не встречаю никакого содержания. Это уже критично. - Как ты относишься к процессам против Артемия Троицкого? - Артемий – мой друг, он свой, это безусловно. Но когда он говорит, что Никита Михалков сел жирной жопой на весь кинематограф… Я хочу более тонких выражений. Я хорошо помню, когда он Добрынина и Алибасова назвал музыкальной мафией. Они его чмырили, убивали – но он держался, дал импульс обществу. Я тогда даже написал единственную свою панковскую песню «Контрреволюция». Все эти судебные разборки не идут ни в какое сравнение с реальными историями, когда девчонки из Волочка получают в месяц 3 тысячи рублей. Это все разборки внутри истеблишмента, все очень по-московски. Мне очень хочется окунуться в ту атмосферу, откуда я родом, в дикую атмосферу. В атмосферу песен Янки Дягилевой. Приходит время рок-центров, рок-фондов. Я – за монополию. Я не люблю колхозов и совхозов. Я – за централизованное государственное управление! Я – более правый, чем левый. Я за порядок. Чтобы группы, которые появлялись бы, понимали, что музыка – это труд. И чтобы все это было не в маленьких прокуренных клубах, а на площадках Дворцов культуры с продуманной акустикой и качественной аппаратурой. - Тебя же первого выгонят из таких централизованных Дворцов культуры и запретят! - Я пока не думаю об этом. Я работал директором такого рок-центра «Белый Кот» в Тюмени. Верю, что лучше написать письмо министру культуры и получить от него аргументированный ответ, а затем спокойно работать. Наверное, это попахивает 1905 годом. Но здесь не будет Гапона! Может быть, руководители Домов культуры сами уже офигели от этих бесконечных ярмарок меховых изделий?! Не может быть, чтобы русский народ думал только о бабках и телках, но больше о бабках! Это одна из причин, почему я не хочу больше проводить Дни рождения Ника Рок-н-Ролла в Москве – слишком часто стали говорить о деньгах. Я люблю Москву, но моя Москва закончилась. Есть другие города!

Ник Рок-н-Ролл рассказал перед последним московским фестивалем в честь дня своего рождения, что его конфликт с «Нашим Радио» исчерпан, и он теперь ищет музыкантов с дикой музыкой вне Москвы.

6 и 7 августа пройдет очередной фестиваль Ника Рок-н-Ролла, который обещает стать последним таким фестивалем в Москве. Два дня на сценах клубов Glastonberry и «Проект О.Г.И.» будет петь сам Ник с разными аккомпанирующими составами, самые «дикие» молодые музыканты разных жанров, Ник сыграет моноспектакль и сядет за диджейские вертушки. Словом, будет та феерия, что обычно зовется Ник Рок-н-Ролл и все-все-все.

- Я буду петь сразу в трех группах – The Vivisectors, «Трите души» и Ciclofilidea. Кроме того, 7 августа в «Проекте ОГИ» я выйду в моноспектале «20 минут, которые потрясли мой мозг». Я буду один, без музыкантов. Отчасти это отсылка к знаменитому актеру Качалову, он увлекался подобными вещами одно время. У меня – что вылепится, то вылепится. Но все будет от сердца! От дикого сердца. Есть метафоры – сердечная боль, сердечные отношения. На мой взгляд, у человека сердце все-таки дикое.

- Почему заявлен заключительный фестиваль в Москве?

- Меня перестала устраивать энергетика города Москва. В свое время в ГДР была телепередача «Пестрый котел», и мне Москва сейчас напоминает именно такой пестрый котел. В ней можно увидеть афиши Роберта Планта или The Doors, что само по себе неплохо. Но я – индивидуалист. Это последний фестиваль в Москве, но в других городах все будет!

Следующий на очереди – мой родной город Оренбург. Было много городов, в которых я жил, которые меня хлебосольно принимали. Тюмень, Владивосток, до Риги я вряд ли доеду.

- Вот только москвичи вряд ли куда-либо доедут...

- Как раз тот случай, когда надо приглашать москвичей на фестиваль, приглашать спецгостей.

- Ты же обитаешь сейчас по большей части в Вышнем Волочке. Почему не сделать там опен-эйр?

- Как я выяснил, в каждом мелком городе есть свои мелкие монополии. И для Вышнего Волочка я являюсь, как ни смешно, москвичом, о котором все говорят. Есть свои терки, свои анклавы… А опен-эйры я не очень люблю. Мне нужны сцена, партер, галерка. Мне нужна крыша.

Я родился в три минуты первого пополуночи, поэтому фестиваль идет два дня. Все участники фестиваля – разноплановые. Например, там будет Леха Афимьинский – это фактически шансон. Я буду ведущим дискотеки, как Nick Dance, - вводить слушателей в историю музыки 80-х.

- В чем принцип отбора музыкантов?

- Я выбирал по сердцу. Я вижу людей – а сцена такое образование, которое невозможно обмануть. Возможно, кто-то будет выходить на сцену и читать стихи. Сцена-то свободная!

Я не могу не сказать, что этот фестиваль будет посвящен 80-м годам, когда ко мне в Симферополь приезжали люди со странным внешним видом, когда за этот внешний вид били и могли даже убить. Это было время панков и хиппи. Я хочу рассказать об этом времени. Я видел, как в московских отделениях милиции насиловали девчонок, особенно хиппи. И я ничего не мог поделать, потому что был за решеткой. Я кричал: «Пидоры, что вы делаете?!» 108 отделение милиции – отдельная история, и об этом надо помнить…

Есть идея возродить фестиваль женского вокала «Сирин» в качестве международного. Как-то культурный атташе посольства Венгрии был у меня на фестивале «Сирин», и увидел там группу «Дети Пикассо». Сейчас они в Венгрии, - все в мире взаимосвязано.

Я не говорю, что меня никогда не будет в Москве, потому что это неправда. Мы записали с AzZzA новый альбом «Чернильные песни для белых камней». AzZzA – это гитарист одной в свое время очень успешной группы. Альбом будет двойной – собственно CD и видеофильм, работа над которым уже ведется. Это совершенно новая для меня работа, как по музыке, так и по тексту. Я пишу тексты на музыку, буквально прямо в процессе записи.

- Много слухов ходит о твоем разрыве с группой «Трите души».

- Я с ними продолжаю сотрудничать. Но за последние годы в недрах «Трите души» не появилось ни одной новой песни! Я рассматриваю «Трите души» как состав, с которым мы можем ездить по гастролям. Но я хочу экспериментов. Меня интересуют новые группы, новые звуки.

- Твой недавний визит на «Наше Радио» к Андрею Бухарину поставил точку в твоем конфликте с радиостанцией?

- Да, все в прошлом. Тем более, что там внутри произошла реконструкция, реорганизация… Мне было очень обидно, когда я в прошлом году на «Нашествии» представлял Тверскую область, и не увидел ни одного журналиста у сцены, ни одной телекомпании. Но Тверь вообще особый город. Более снобистского города я не видел даже во времена расцвета Свердловского рок-клуба в Екатеринбурге. Но как можно сравнивать Тверь и Екатеринбург по рок-н-роллу? Это несравнимое.

- Ты обращаешься к 80-м годам. Сейчас многие считают, что нынешнее состояние общества – реинкарнация 80-х.

- А я не согласен. Сегодняшнее время – это кисель. Игрушечные парады на Манежной площади… Время игрушек. Игрушечные марши ура-патриотов. В 80-м году в Ялте отменили рок-фестиваль, и Миша Борзыкин поднял всю местную интеллигенцию, и дошли до обкома партии, и фестиваль разрешили. Нет, конечно, время кисельное.

- Сейчас фестивали закрывают росписью одного мелкого чиновника. Неужели раньше свободы было больше?

- Скорее всего, так. В тоталитарной системе выбрасывается больше адреналина. Сейчас каждый живет сам по себе, в своем сливочном креме. Главное, чтобы человеку было хорошо. Но сейчас очень многим плохо! Продавщица в Вышнем Волочке, получающая 6 тысяч рублей в месяц, рада этим деньгам. У меня знакомый в Волочке работает начальником охраны супермаркета, и получает 12 тысяч рублей.

Вокруг абсурд. Мы делали фестиваль-презентацию DVD в Волочке, и только из-за того, что афиши фестиваля были не цветные, владелец клуба запретил нам его проводить! Что им руководило!?

Многие молодые музыканты спрашивают у меня, как добиться успеха. Я отвечаю, что группа должна быть сектой. Только тогда можно добиться успеха. Надо слушать 70-80-е, и уметь миксовать их с сегодняшним временем.

Я делаю безумие, но у меня есть фабула. Печально, когда у молодых я не встречаю никакого содержания. Это уже критично.

- Как ты относишься к процессам против Артемия Троицкого?

- Артемий – мой друг, он свой, это безусловно. Но когда он говорит, что Никита Михалков сел жирной жопой на весь кинематограф… Я хочу более тонких выражений. Я хорошо помню, когда он Добрынина и Алибасова назвал музыкальной мафией. Они его чмырили, убивали – но он держался, дал импульс обществу. Я тогда даже написал единственную свою панковскую песню «Контрреволюция».

Все эти судебные разборки не идут ни в какое сравнение с реальными историями, когда девчонки из Волочка получают в месяц 3 тысячи рублей. Это все разборки внутри истеблишмента, все очень по-московски.

Мне очень хочется окунуться в ту атмосферу, откуда я родом, в дикую атмосферу. В атмосферу песен Янки Дягилевой. Приходит время рок-центров, рок-фондов. Я – за монополию. Я не люблю колхозов и совхозов. Я – за централизованное государственное управление! Я – более правый, чем левый. Я за порядок. Чтобы группы, которые появлялись бы, понимали, что музыка – это труд. И чтобы все это было не в маленьких прокуренных клубах, а на площадках Дворцов культуры с продуманной акустикой и качественной аппаратурой.

- Тебя же первого выгонят из таких централизованных Дворцов культуры и запретят!

- Я пока не думаю об этом. Я работал директором такого рок-центра «Белый Кот» в Тюмени. Верю, что лучше написать письмо министру культуры и получить от него аргументированный ответ, а затем спокойно работать. Наверное, это попахивает 1905 годом. Но здесь не будет Гапона! Может быть, руководители Домов культуры сами уже офигели от этих бесконечных ярмарок меховых изделий?! Не может быть, чтобы русский народ думал только о бабках и телках, но больше о бабках!

Это одна из причин, почему я не хочу больше проводить Дни рождения Ника Рок-н-Ролла в Москве – слишком часто стали говорить о деньгах. Я люблю Москву, но моя Москва закончилась. Есть другие города!